Арбитражный суд пришел к выводу, что содержащиеся в статье следующие сведения: «Накануне торгов Газпромбанк и заявил о себе. О желании реализовать мечту. Правда, лишь свою собственную»; «Как служба безопасности Газпромбанка, обязанная провести соответствующую проверку поручителя, так опростоволосилась, об этом, как говорится, история умалчивает»; «Заодно Газпромбанк решил «почистить» реестр кредиторов»; «Еще одним итогом жалоб стало судебное решение о приостановке торгов на предприятии. Именно тогда, когда появились потенциальные покупатели»; «И можно предположить, что смысл действий банка именно в желании максимально занизить стоимость предприятия. А это можно сделать только сместив нынешнего управляющего, установившего реальную стоимость имущества и желающего в полном объеме возместить средства всех кредиторов»; «В борьбу за активы Неманского целлюлозно-бумажного комбината (НЦБК) вступил Газпромбанк…Возможно, теперь завершится почти трехлетняя история банкротства комбината. Но чьи мечты в результате сбудутся?» порочат деловую репутацию истца, умаляют его профессиональную деятельность и деловые качества…

…Арбитражный суд исходит из того, что речевые обороты «и можно предположить», «возможно» в описании действий банка не придают предложениям предположительный характер изложения автором сведений о фактах. Сами предложения со словами «и можно предположить», «возможно» изложены в безапелляционной манере изложения, несут в себе определенную смысловую нагрузку и не опровергают порочащий характер распространенных о банке сведений.